Второй этаж. Второй этаж.
Площадка, лестничный витраж.
Во мне страстей ажиотаж.
Любви кураж. Судьбы кураж.
Второй этаж. Второй этаж.
И ты, как преданнейший паж.
Моей любви недолгий стаж.
Второй этаж теперь – мираж.

Нет, меня ты всё же любишь, любишь!
То примчишься, то звонишь в ночи,
То однажды ранним утром будишь –
Приезжай, звони, зови, кричи!

Пусть всегда меня тревожить будет
Твой внезапный и любой приезд!
Пусть в ночи звонок любимый будит!
Я на всех сомненьях ставлю крест!

Говорят, что жизнь в полоску,
Черно-белым полотном.
То легко всё в ней и просто,
То гроза вдруг за окном.

У меня ж всё было серым
Много долгих, долгих дней
Без любви, надежды, веры,
Без упрёков и страстей.

Вдруг разверзлась эта серость
И впустила в мир тебя.
Ты прости меня за смелость,
Я живу теперь, любя.

Мир окрашен сотней красок!
В нём оттенков миллион!
Нет теперь обманных масок.
Бог в нём правит – Купидон.

Он порой жесток бывает:
Ранги для него не в счёт,
То о ком-то забывает,
То кого-то стережёт.

Пусть тебя он чаще водит
По тропиночкам моим!
Как же быстро жизнь проходит!
Как же ты неуловим...

Храм Покрова. Святых лампад мерцанье.
В очах Христа иных миров лучи.
Твой строгий профиль молча созерцаю
В скупом сиянье тающей свечи.

Любимый мой, жизнь наша скоротечна.
Миг – от рожденья до печали тризн.
Как соизмерить это слово «вечность»
С таким простым коротким словом «жизнь»?

Но если есть на этом свете слово,
Что оправдает жизнь, как плоть и кровь,
Священное, как заповедь Христова,
То имя слову этому – Любовь.

В любви законов нет, и двух сердец безумства
Суду людскому не подвластны ввек.
В любви на всё способен человек –
О том известно письменно и устно.

Я отзвук тех безумств в себе ловлю,
И мне понятен мир страстей Шекспира.
Но мне дороже тихий шелест мира
И я шепчу чуть слышное: «Люблю...».