Печальные стихи о расставании любящих сердец Риммы Казаковой
Стихи о разлуке
сегодня наконец-то больно мне!
Но это не разбой, не бойня — нет!
а столкновение сердец.
Я не обижена тобой,
не сожжена и не отвержена
и всю, что мне судьбой отвешена,
беру, благословляя, боль.
О, лишь бы ни слезы из глаз!
Расстаться не хочу ни с капелькой.
Не проливаю боль — накапливаю,—
соединяющую нас.
И жизнь мне многое простит,
коль знаком чувства безобманного,
боля, вкруг пальца безымянного
ее кольцо во тьме блестит.
Как воскрешение и бой,
ее, щемящую, безмерную,
невыносимую, бессмертную,
приемлю лечащую боль.
Она — спасенье и заслон,
и там, где был пробел зияющий,
восходит жгучий луч сияющий,
с землей связуя небосклон.
Боль родилась сегодня вдруг.
Иду, смеясь, в больное, хлопотное,
шального сердца не захлопываю
и не отдергиваю рук.
Я забыла, склонившись повинно,
как испуганно руку убрал ты,
как, сердясь, ты ее отодвинул.
Даже в мыслях туда не поеду,
в ту вселенную — в мрак тот осиный...
Я забыла свою непобеду:
не от трусости, — невыносимо.
Я забыла, с судьбою играясь,
как циркач без страховки — под купол! —
то, что — нежная, вечная радость,
как там нам ни отпущена скупо.
Нет ни права, ни правды. Что было —
было лишь для меня. И — сломалось.
И про это свое я забыла,
что не стало твоим хоть на малость.
Даже отзвук минувшего грустен.
И сужу себя строгого строже.
Не хотел, но немного и трусил...
Но про это забыла я тоже.
Будто где-то на Марсе, на Веге
это было... Да точно ли было?
Все забыла, что помню навеки.
Помню так, что навеки забыла!
Запах горя, запах зла...
Все горело. Мы сжигали.
Не жалели. Жгли дотла.
А теперь идем по нищим
нами выжженным местам
и везде по пепелищам
видим всходы тут и там.
И с прозрением внезапным,
пряча ужас и восторг, —
«Будет дерево!» — сказал ты,
тронув крохотный росток.
И, еще азартом боя
возмущенный дух знобя, —
«Будет дерево!» — с тобой я
повторила про себя.
Так зачем же мы сражались,
если из руин и зла,
из седых следов пожарищ
струнка дерева взросла?
Беззащитное, нагое,
сверху — будто изнутри,
наш ребенок, наше горе, —
будет дерево, смотри!
Несжигаемо вовеки
ни стихией, ни людьми,
нежное, как свет сквозь веки,
будет дерево, пойми...
Но ответ всю жизнь проищем,
так и не сумев понять,
отчего над пепелищем
будет дерево опять.
Словно все ошибки, сшибки
и просчеты все не в счет!
Родничком, от ветра зыбким,
в небо дерево течет.
Плачу, сердце причащаю,
отстучавшее почти...
Будет дерево! — Прощаю...
Будет дерево! — Прости...
Наследив, загостилась в душе.
Я смеюсь, когда хочется плакать,
Я грущу, когда радостно мне.
Ухожу, когда просишь остаться,
Остаюсь, если просишь уйти,
Не прощаюсь, когда расставаться
Нам с тобой у открытой двери.
Не ропщу, если что-то теряю,
И не радуюсь, если найду.
Что простить не могу, я прощаю,
Что не смею вернуть – возвращу.
Не плачь, когда тебя не понимают.
Тот, кто еще вчера тебя любил,
Сейчас совсем иным словам внимает.
Не умоляй вернуться, не жалей
И не уподобляйся «бедной Лизе»...
Казаться сильной во сто крат трудней,
Зато любовь свою ты не унизил.